Сцена 4. По дороге в тюрьму: Цветок: Злодеи! Искусители! Безумцы прописанной Неправды ложных прав! Оклеветали истину моей тоски, моих печалей, Несчетных и несчастных миров моих, Меня во власть трагедии Непониманья своего Вы заточить хотите, лиходеи! Судьи: Молчи, убийца, холодная царица мнимой страсти! Из-за тебя все горести и все напасти! Неужто веришь, что неотомщенной оставишь память Умерших от твоих ран, и губ, и рук-шипов!.. Никто не в праве убивать без наказанья! Цветок: Мне наказаньем жизнь была с шипами И повторять все сказанное мной при Палаче Я не смогу, я не хочу, Я НЕ ЖЕЛАЮ! Не оправданий ложных устлан путь мой, Раскаяньем – возможно… Но лишь частично! Говорю же, не моя вина ИХ притязанья, ИХ игры всласть, ИХ мерзкие лобзанья!.. Я не желала ложных чувств, и сердце это тот час понимало, вонзая меч в искусственную тень, лишая жизни обманщика-злодея… И той мнимой любви, Которой не было, как и моей вины во всех тех игрищах без смысла… Судья: ИХ чувства – ТОБОЮ рождены, ИХ смерть – твоих рук дело, иль шипов… ТВОЯ ВИНА! ТЕБЯ казнить! Главный судья: ОНИ уж казнены были ТОБОЙ… Пришел и твой черед почувствовать ИХ чувства! Цветок: Я не бежала от расплаты! Ваш приговор я приняла без слов! Но ОН – палач суровый, Вдруг озарил меня надеждой на спасенье, - Не то, которое бы вы хотели для себя, Иное – высшее спасение Любовью ИСТИННОЙ Его! Чудо свершилось – НЕТ ШИПОВ! Его не ранило оружье чести сердца моего. Он спас не от расплаты, а от судьбы столь тягостной моей! Зачем же ВЫ тем прошлым так корите, И так бесславно жизнь мою сгубить хотите? Судьи: Тебя услышали, отродье ада, Нет милости к тебе и смерть тебе – награда! Цветок: А где же он? И кто теперь палач? Судьи: Ха-ха! МЫ – палачи. И нам ты голову не охмуришь нытьем овцы… Ты – волк, а не цветок желанный! Удел твой – заточенье в подземелье замка! Одумаешься, авось, раскаешься далече, И вдруг судьба тебе лицом таки вернется, Аль нет – возможен и такой исход - придет твой миг расплаты!
(Сцена 5. Прошел год. Монолог Палача в камере): Палач: Как мог я поверить в эти сказки? Что увидел я? Во что поверил, опьяненный чистой красотой? Как я мог забыть о предназначении своем? Орудие расплаты - назвала меня, - Жестоким, молчаливым, почти убийцей! Но СЕБЯ! СЕБЯ искусно оправдала, раскрыв свой милый ротик в полудреме страсти, зовущий в этот рай опасный… В меня она ведь тоже меч могла б вонзить, если бы не чудо… Ну а вдруг, то чудо – всего лишь миг, а после – только смерть ждала б меня в объятиях её, - Цветка с шипами… Как же я ошибся! Как я мог?! Вот теперь я здесь, я в заточенье по милости её, И день за днем – сомненья, страх, волнения… Уж говорят, ребенка родила… И от меня! МОЙ БОГ! Мне стыдно! И я так бесчестен! Дитя невинное растет без матери и без отца… А мать его вот-вот казнят! КАЗНЯТ… Какой позор – моя любовь слепая! (Сцена 6. В камере Цветка с её Смотрителем): Смотритель: Дитя твое родилось очень славно, с сияющими глазками, с улыбкой на лице, красивое, как ты, прекрасное в твоей печали, очаровательный ребенок, силой доброты и света озарен весь лик его… Забрали в царские палаты, усыновить пожаловал судья, чтоб в нем ТОБОЮ любоваться, и утешать унылый возраст свой веселым детским смехом… Не грусти, Цветок! Любовь всесильна! … Изнемогла… На, вот! Пей! Еще, еще глоток… Цветок: Вода! Спасибо… Пусть живет дитя в палатах моих судьей! Пусть воскрешает память обо мне! Недолго мне осталось… Я молю: найди Его, Отца ребенка, Палача, И приведи ко мне проститься, слышишь, я молю Тебя – воды мне, раненой, принесший! Смотритель: Если б он пришел!.. Иду за ним, я постараюсь!
|